Очередной фильм с героем в виде фильма приворожил 2019-ый год. На этот раз кино в кино превратил Кентен Дюпье, он же - музыкант Mr.Oizo, говорящий в общем-то и не про это, но выделяющий в этом дополнительный сюжет, придерживающий основной посыл картины.

Что будет, если кожаная куртка (из оленя, естественно) овладеет сознанием человека? Способны ли вещи управлять растерянным организмом, стремясь к собственной выгоде? Герой оскароносного Жана Дюжардена - Жорж - привлекательный и статусный мужчина, расставшийся женой и отъехавший в поисках себя во французскую глухомань. По дороге седовласый офранцуженный клуни приобретает куртку из стильной замши за восемь тысяч, явно не рублей, вдобавок получив видеокамеру, и отправляется жить в далёкий отель, наслаждаясь выгодной покупкой и своим внешним видом, к которому впоследствии необходимо будет добавить шляпу, ботинки, брюки, перчатки - в общем весь модельный ряд модного ковбоя наполеоновских территорий.

Куртка довольно под стать герою. У них даже есть общая мечта - чтобы больше никто курток не носил. И даже у видеокамеры есть мечта - ей требуется самолично снимать похождения Жоржа в стремлениях установить монополию одной-единственной куртки.

Хорошо, что у Дюпье есть возможность извращаться и ломать привычный ход вещей в том направлении, в котором его душа возжелает. Нет ничего удивительно в том, что куртка живёт и управляет Жоржем. Несомненно, любой из авторов в момент своего творчества доходил до идеи оживлять неоживляемое, составлять абсурдный порядок действий и довольствоваться своей непохожестью на сотни тысяч таких же человечков с такими же идеями. Нужно быть смелым и самодостаточным, чтобы перенести сей конструктор на экран, хотя бы даже для того, чтобы проверить, работает он или нет. Когда, в конце концов, Кентена Дюпье что-либо останавливало?

Всё ли дело в зависимости современного человека от вещей? В какой-то мере да, картина несомненно находится в этом поле и даже не акцентируя на этом внимание, подсознательно она всё равно декларирует низким мужским голосом о том, что вещи не могут управлять человеком. С другой стороны работа Дюпье выглядит как развлекательный шарж, зарисовка, миниатюра, переросшая свой хронометраж. Даже несмотря на менее, чем восьмидесятиминутный видеоряд, в какой-то момент чувствуешь, что история на экране зациклилась. В конце концов, у каждого из героев фильма своя мечта, одна-единственная. Приодеться, уничтожить да намонтировать. И двигаются они строго по направлению к ним.

Об упорстве фильм. Об упорстве и достижении целей.

18.11.2019
------
«Высочайший уровень безрассудства и смелости»
------
«Оленья кожа», как и многие другие проекты режиссёра Квентина Дюпье, балансирует на грани жанров: это и сатира о кризисе средних лет, и осмысление «вещизма», и захватывающий триллер с карикатурными сценами насилия. Примечательно, что «Оленья кожа», сценарий которой написал сам режиссёр, был написан на английском языке, в расчёте на американского актёра. Но потом, увидев Жана Дюжардена в фильме «Артист», Дюпье был так впечатлён, что переписал сценарий по-французски.

И правильно сделал. Актёру было невероятно сложно справится с такой многогранной и неоднозначной ролью, однако Жан сумел передать всё безумие максимально гармонично и правдоподобно для зрителя.

Отдельно следует отметить операторскую работу, за которой было просто приятно наблюдать. Искренне светлые тона очень интересно сочетались с поставленной атмосферой и положительным образом сказывались на каждую сцену. Не меньшую работу проделали и художники-постановщики, на плечи которых легла тяжкая задача продемонстрировать приятный уют в кадре.

Сюжетная линия развивается по собственной и верной дорожке. Ни на секунду она не отпускает от экрана и держит напряжение до самого конца. При этом абсолютно невозможно предугадать, что будет происходить в дальнейшем. Однако картина не лишена и юмора, только он свой и шутит далеко не по стандартам фильмов для массовой аудитории.

И ведь действительно, кинокартина является ярким представителем жанра арт-хаус и направлена на узкую аудиторию. Она может не понравится массовому зрителю своим характером повествования, а уж про людей, не переносящих жестокость (что тоже стало в своей степени элегантным) вообще говорить не приходится. Однако лично мне фильм «Оленья кожа» очень понравился и я по праву считаю его одним из лучших в своём жанре.
------
«Высочайший уровень безрассудства и смелости»
------
- У вас такой счастливый вид! Вы влюблены?
- Да, в платье.
- Очень разумно! Любовь без страха и без трудностей.
Эрих Мария Ремарк

Всё о тех же вечных темах одиночества и любви, свободы и зависимости повествует нам новая кинолента под названием «Оленья кожа». Только способ повествования выбран довольно необычный. Во-первых, это фильм о фильме. А во-вторых, причина, побудившая героя начать снимать так называемый фильм, стоит внимания. Обо всем по порядку.

Главный герой картины Жорж находится в трудной жизненной ситуации - расставание с женой, отсутствие работы и денег на проживание. Что же делать в такой ситуации?.. Конечно же купить обновку (ту самую куртку из натуральной замши) и бежать от трудностей, а именно снять на месяц номер в отеле для смены обстановки. В придачу к куртке Жорж получает в подарок камеру. Что, если не судьба сама предопределила, чему посвятить своё свободное время.

Как известно, одиночество может пагубно повлиять на человека, стать мучительным. Как сказал И. Ялом, рассуждая о философских взглядах Шопенгауэра: «в состоянии скуки ничто не отвлекает нас от страшной, неприкрытой правды жизни - от осознания собственного ничтожества, бессмысленности существования, неумолимого приближения старости, а за ней и смерти. Следовательно, что есть человеческая жизнь, если не непрерывный круговорот: желание - удовлетворение - скука - и снова желание?». Возможно, именно поэтому у Жоржа подсознательно возникает желание, которое удовлетворить нереально, да и смысл удовлетворения которого вряд ли будет понятен стороннему наблюдателю. Зато есть цель, жизнь приобретает смысл, и чем больше кадров фильма уже отснято (а чужих курток выброшено), тем сильнее у героя ощущение его успешности. Лгать о карьере режиссера становится увлекательнее, да и он сам начинает верить в свой образ, смешав свои мечты с реальностью, монтаж с настоящими убийствами.

Приобретая все новые детали для своего костюма, вживаясь в «стиль убийцы», герой как будто бы действительно ощущает свободу, точнее чувствует себя свободным зверем в оленьей коже. Да, именно им, отбросив свойственные разумному существу понятия и ограничения. Только Жорж забывает, что он все еще в обществе, которое состоит не только из любимой одушевленной им куртки. И посягнув на свободу другого человека, жизнь тебе даст ответ.

Просмотр фильма оказался довольно увлекательным в силу его недолгой продолжительности и абсурдности сюжета, смешанной с непредсказуемостью событий, комичной окраской жестокости и попытками узреть какой-то смысл. По моему мнению, это картина, о слабостях человека, которые в данном случае достигли своего апогея, когда воля и разум человека оказались захваченными вещью. Да здравствует общество потребления.
------
Стиль убийцы: рецензия на фильм «Оленья кожа»
------
В прокат вышла новая работа французского режиссера Квентина Дюпьё «Оленья кожа», которая была представлена в Каннах в рамках «Двухнедельника режиссеров». Это уникальная картина, где главным героем является не человек, а окружающие его предметы, от которых он зависит.

Жорж - мужчина без перспектив и планов на жизнь. От него ушла жена, у него нет работы, за все эти годы он так и не нашел своего предназначения. Все последние деньги он вкладывает в покупку новой куртки из 100% оленьей кожи. Эта вещь становится для него поддержкой, его другом, в ней он чувствует себя «нужным».

Помните выражение Тайлера Дердена из «Fight Club»: «Люди - рабы своих вещей». Это мог бы быть слоган ленты Дюпьё. Вещи в его фильме восстают против человечества и начинают ими управлять, манипулировать и даже заставляют убивать. Не является ли это гипертрофированной аллегорией того, о чем говорил Тайлер? Люди гонятся за брендом, пашут целыми днями ради зарплаты, которую потратят на одежду и модные аксессуары. Также и герой «Оленьей кожи»: после обновки, ему кажется, что все вокруг обсуждают его новый «look». Куртка питает его, заряжает, дает уверенности в себе; с ней он способен на все.

Великолепно со своей ролью справился Жан Дюжарден и актриса второго плана - Адель Энель, с которой я «познакомился» совсем недавно в фильме «Портрет девушки в огне». Кстати, ее героиня также очень интересна. Дэниз - бармен, мечтающая стать монтажером. Жорж «нанимает» ее на работу и делится видео, снятым на свиданиях со своей курткой. Девушка верит, что все происходящее на пленке - съемки фильма и помогает ему с монтажом.

Эта недолгая, 77-ми минутная авторская картина однозначно стоит внимания каждого. «Оленья кожа» - яркий пример ловкой игры образов, «экранизации» метафоричного понятия о рабстве человека перед вещами, перед приземленными благами цивилизованного мира. Размышления и «мыслительное послевкусие» гарантировано.


------
Хау
------
Рекурсивная форма подачи проваливает картину в абсолютную двусмысленность, многозначительная прогрессия которой, разворачивается в рамках основной метапары - «комичность» - «серьёзность». При этом, бинарность размывается, и комичное сливается с серьёзным в неразличимое, постоянно проваливающееся в себя самое единство. Главный виновник, который, тут же, вовсе и не главный - куртка в индейском стиле - может служить моделью структуры фильма, как бубен в шаманской космологии: замшевая кожа и её навыворот - есть двусмысленность, а бахрома и пряжки - её многозначность.

Парадоксальной картина становится в середине, когда мы узнаём начальный эпизод как фильм в фильме - двойственность, которая тут же сливается в неразличимое единство, где один фильм проваливается в другой, или где они проваливаются друг в друга. Рекурсивное взаимопроваливание структурирует действо, но лишает последнее приоритетного носителя, мы не знаем - какой фильм здесь «настоящий», какой внешний, а какой внутренний, какой из них серьёзный, а какой комичный. Равно как и с действующими фигурами, мы не знаем - Жорж ли является хозяином-носителем куртки, или куртка носителем Жоржа, или они носят друг друга.

Отсюда, срабатывают как минимум два эффекта - внутри/за-кадровая игра замещений и принципиальная невозможность игры в однозначную трактовку. Разумеется, эти эффекты также проваливаются друг в друга, чем ещё больше осложняют задачу линейного монтажа расшифровки. В случае игры замещений на поверхность всплывает один из самых забавных мотивов - внутри кадра закадровый фильм комично возмущается тем, что его не принимают всерьёз, путая с порнографией.

В сценке, где проститутка принимает Жоржа за порнорежиссёра, проговаривается закадровый фильм (он, как и куртка, в данном случае - вещь-в-себе) - почему, если в герои выбирается куртка, то фильм не может быть серьёзным? Зритель, принимающий комичную идиотию фильма, вдруг занимает место проститутки и сталкивается с возмущением метафильма по поводу такого приёма.

Дальше фильм ещё не раз оговориться о своих серьёзных намерениях в предельно несерьёзном тоне, внезапно проваливая зрителя внутрь кадра. Тактовая частота этих провалов всякий раз вышибает наблюдателя из седла, лишая его возможности обуздать действо и разместить в какой-нибудь понятной системе. Наблюдатель доводится до того состояния, при котором не находит вообще «разумным» что-либо размечать. Всё, что остаётся, так это продолжать упорно удерживать восприятие фильма как забавной идиотии, как бы он не соблазнял какими аллюзиями, отсылками и рекурсиями.

Слияние комичности и серьёзности заражает тех, кто решается по собственной воле, или по долгу службы рецензировать «Оленью кожу». Вынужденный и заведомо ошибочный выбор ряда однозначных трактовок толкает рецензентов переводить идиотию фильма в идиотию своего дискурса, что вызывает такой же серьёзно-комичный эффект. Без какого-то внутреннего протосмеха эти опусы невозможно читать. Именно оттого, что они не улавливают, или сознательно принимая сторону однозначности - жертвуют рекурсивными подобиями, в которые играет фильм.

В самом деле, учитывая всё вышесказанное, как можно вовлечься в подкинутое клише «мужчины среднего возраста», или «критики консьюмеризма», или «проблемы одиночества и неприметности», или что ещё хуже, как это проделывают в одном «достопочтенном» киножурнале - с неподкупной серьёзностью разворачивать аналитику мира анимичных вещей (в стиле спекулятивного реализма). Вот этим ошибочным с-путыванием и возмущался фильм в самом себе - замкнуть его в однозначности, всё равно, что окинуть взглядом проститутки и принять за порнографию. Если и допустить возможность где-то нарушенного единства комичности и серьёзности, в котором носитель вскрылся, так это именно здесь, в этой сцене.

Конечно, всё обнаруженное на поверхности есть, оно подкинуто, но тут же его и нет, оно случайно, подделано, провалено, оно не стопроцентно как куртка из оленьей кожи, настоящая Италия. Всё в этом фильме - игра взаимных кожазаменителей, подделок, подмен, обменов, обращений, проваливаний, и даже, если что-то очень старается выглядеть как пародия - оно есть пародия на пародию.

В этом смысле, особо примечательно, и что объединяет подавляющее большинство обзоров, так это отмеченная «экологичность», причём в безапелляционной тоне, кто-то даже втиснул словечко - «экохоррор». Это и понятно, поскольку мотив регрессии к натуральному подкинут на самую поверхность в качестве сквозного мотива, и именно потому он наиболее подделен.

Экология здесь антиэкологична, или экологична совсем не в том смысле, какой в это слово принято вкладывать. Так или иначе, но мотив скользит и очень скоро замещается. Захватываясь игрой подмен, герой ищет не кожу, а культ кожи, не натуральное, а культ натурального (при том - совершенно не ведая, что есть и почему натуральное), но даже этот культ его не удерживает, не волнует, потому как он быстро переключается на маниакальную одержимость «быть единственным парнем в куртке», не в куртке из натуральной кожи, а просто в куртке как таковой.

В пользу данной подмены говорит и оригинальное название фильма Le daim (Олень), из которого ясно, что дело не в коже, а в олене. Моделируется, и одновременно интерпретируется некая гоническая легенда о человеке-олене, как это делалось в классических трактатах по антропологии в типично французском стиле с его излюбленными темами дара, обмена, охоты, войны и трофеев.

Жорж попадает в инвариантный мир магии и ритуала, где он вынужден вступить с портье в отношения натурального обмена - отдать взамен ключей с брелком из лисьей лапки золотое кольцо. Взамен данного барменше отснятого материала получить ответный дар, потребовать клятвенного отказа от ношения курток, выходить на тропу войны, охотиться и скалипировать поверженных, снимая с них куртки-шкуры и прочее. Всему этому аккомпанируют индейская флейта с тревожными барабанами, и мелкие детали, типа амулета «ловец снов» в машине проститутки.

Возможно, эти палеонтологические задворки и есть тот суперноситель, который даёт о себе знать в любой цивилизационной точке. Именно эти - грубые, натуральные элементалии избираются на роль конституторов разыгравшейся идиотии, через их призму Дюпье преломляет двусмысленные игры о киногонии. Проявляется вопрос - а не безнадёжно ли архаичен кинематограф как таковой, как бы он не сублимировал свою ритуально-хищническую природу?

Аллюзивно «Олень» перекликается с «Убийством священного оленя» Лантимоса, а точнее, с тем греческим мифом, который бес-покоится в основе - двинуться вперёд можно только после ритуального убийства, запускающего историю. Любой созидатель оказывается в ситуации тяжёлого выбора (рок Агамемнона), потому как алтарь однозначности требует учредительной жертвы, первичного зверства, которого хотелось бы, но невозможно избежать, ибо без заклания произведение попросту не состоится.

Этот пат Дюпье и погружает в своё рекурсивное комично-серьёзное действо, отдавая предпочтение циклу, возможно понимая, что модель выхода (просто потому, что он «выход»), даже в безопасной пародийной манере будет таким же тотализирующим зверством однозначности. Картина не фильм, она в «стиле фильма», как Жорж - не убийца, а в «стиле убийцы».